Главы | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 |

Глава девятая

На следующее утро, за пять минут до первого звонка, Васька собрал нас в кабинете истории и коротко, но с многозначительной живостью объявил, что есть очень важный разговор и что после уроков на часок останемся.
- Что, что? - переспросил, оторвавшись от учебника, Ваня Печкин, который всякую новость принимал с опаской, как прямую угрозу лично ему.
- Останемся, говорю, после уроков!
- Все или одни комсомольцы?
- Все.
- Лучше бы одни комсомольцы, - буркнул Ваня Печкин. - А то мне собаку кормить.
- Значит часок потерпит.
- Она породистая! Ее по часам кормить надо...
- Надо быть породистым хозяином, тогда любая собака будет породистой! - заметил Васька.
- У нее режим. И нечего обзываться!
- Так! - хмуро произнес Забор, шлепнув ладонью по столу. - Еще у кого собаки?.. А может, кто спешит клопов травить?.. Или в больницу грыжу вырезать?.. Или на свидание к двум? - спросил вдруг он, и сердце мое дернулось, потому что именно мне надо было к двум тридцати на свидание с Валей, но я не выдал себя, лишь на миг закрыл глаза да стиснул виски ладонями - не мог же я подрывать идею, которую сам выварил вместе с Васькой. Вот ведь совпадение, черт возьми! - Никаких собак, больниц и свиданий! Ясно? Остаются все по-го-лов-но! - подчеркнул комсорг, как бы пересчитывая нас. - Ну, а если кому действительно позарез надо, - разберемся. Разговор срочный и касается всех!
Вовка Еловый спросил:
- А о чем?
- Эпа, наверное, будем чистить за двойку и за Спинсту, - ответил кто-то из девчонок сзади.
- Да нет! - горько отмахнулся Васька.
- Значит за то, что Зефа треснул, - равнодушно предположил тот же голос.
- Во-во! - обрадованно подхватил Забор. - Мы так привыкли заниматься кулаками и двойками, что мозги наши протухли и слепо шпарят по этим рельсам, как будто на свете ничего другого нет! Пора спрыгивать, иначе в такой тупик залетим, что и подметок не останется!.. Ведь нам около пятнадцати лет! Зеф завтра бриться начнет, а мы ему все: тю-тю-тю, Мишенька, почему ты такая бяка! - Васька сделал сиропную физиономию и пальцами изобразил бодуче-игривую козочку.
- Тю-тю-тю! - такой же козочкой ответил Зеф.
Класс грохнул. Забор сам рассмеялся до кашля и, еле уняв его, продолжил:
- Вот и вся наша работа. Надо менять климат! Встряска нужна. Ее-то мы сегодня и будем готовить. - Затрещал звонок, и Васька торопливо заключил: - В перерывах поговорим подробнее. А что касается кулаков и двоек, то совсем их забывать тоже нельзя, конечно. Зеф, например, получил по морде совершенно правильно! С гуманистами мы гуманисты, а заработал - получай! И нечего тут вече устраивать. А Эп, кстати, и без вашей чистки прекрасно все понял и сам утряс нелады со Светланой Петровной. Это как раз и доказывает, что он уже взрослый, а значит, взрослые и мы. Хватит играть в бирюльки и пускать мыльные пузыри!
- Вот именно! - крикнул кто-то.
- Браво, Забор!
- Ну, выдал! - восторженно шепнул Авга.
- Да-а! - согласился я, в который раз убеждаясь, что есть в нашем Заборе та закваска, которая делает его истинным комсоргом и которая не зря приводит в трепет Шулина.
Вошла быстрая и сосредоточенная историчка Клавдия Гавриловна, и урок начался.
После звонка мы перебежали в кабинет иностранного языка, и заинтригованный люд окружил стол Забровского и Садовкиной, мигом образовав над ним этакий двухъярусный кратер. Наташка смутилась, что оказалась вдруг в самом центре внимания, и вскочила, мол, я тут ни при чем. А мне, наоборот, хотелось именно туда, в жерло этого вулкана, и я даже имел право на это, но запоздало лезть в середку было слишком демонстративно. Я оттянул от толпы к окну Шулина и растолковал ему, в чем дело. Авга отнесся к анкете с неожиданной прохладцей. Оглянувшись на шумящую кучу-малу, словно не веря, что и там говорят об этом же, он разочарованно протянул:
- У-у, а я думал, что-то путевое!
- Это зависит от нас: поставим путевые вопросы - получим путевую анкету.
- И о чем спрашивать?
- О чем хочешь. Что волнует.
- Меня многое волнует.
- Вот и формулируй.
- Хм, формулируй!
- Или вот что, Авга, слушай! Давай для старта я тебе дам пару готовых вопросиков. - Я вынул из кармана бумажку. - Вот они. Старт и тебе нужен и всему классу, потому что когда начнется собрание, все будут раскачиваться и оглядываться друг на друга, а мы с тобой поочередно - бэмс, бэмс! И пошла цепная реакция! Главное - затравить. Понял?
Авга взял листок, прочитал и воскликнул:
- Ого, вопросики!
- А что?
- «Кто умнее: девчонки или мальчишки?» Да мне такого в жизнь не придумать! Сразу поймут, что я белены объелся! Или что меня подучили, как дурака!
- Наоборот, чудак! Все только ахнут: ого, скажут, ай да Авга, ай да Спиноза!
- Ну ладно. Забор поручил?
- Забор. Поручил мне, но я и тебя привлекаю.
- А не влетит тебе?
- Нет, за работу с массами обычно хвалят...  Да и вдвоем надежнее. Мигом собрание кончим!
«И я успею на свидание!» - обрадованно спохватился я.
Пряча листочек, Авга спросил:
- Эп, а вдруг, того, мы скажем, а все молчок?
- По второму разу скажем.
- И опять молчок?
- Ну уж?
- А вдруг?
- Тогда не знаю... Тогда пусть сам Забор скажет. А что мы еще можем сделать? Сальто-мортале?
- А может, еще кого уговорим? - плутовато предложил он. - Уж работать с массами, так работать!
- Третьего?
- Ага. Вопросы еще есть?
- Есть?.
- Ну и давай. Бог троицу любит! - с заговорщицким азартом заключил Шулин.
- А кого?
Мы осмотрелись.
Васькин вулкан продолжал клокотать. Сгрудились все, кроме Вани Печкина, который, заткнув уши, зубрил английский. Или он дома не учил, или у него память никудышная, но Ваня Печкин долбил учебники из перемены в перемену: даже когда дежурный выгонял его, чтобы проветрить класс, он прихватывал книжку с собой. Каким-то испуганным был у нас Ваня Печкин и первую половину каждого урока, то есть во время опроса, сидел, как приговоренный, - сжавшись и чуть ли не дрожа. Он так и напрашивался на высмеивание, и в общем-то мы подсмеивались над ним, хотя не особенно зло, но считали его серой личностью.
Мы с Авгой переглянулись и, моментально поняв друг друга, направились к Ване Печкину. Вот будет фокус, если удастся его сагитировать, - тон всему классу зададут второстепенные члены... Я зашел сбоку и живо захлопнул его учебник. Ваня Печкин вздрогнули тревожно поднял голову.
- Отвлекись-ка на минутку, - сказал я.
- Чего?
- Отвлекись, говорю, и уши разоткни!
- А чего?
- Дело есть! - сказал важно Шулин.
- Причем дело пустяковое, но для пользы всего класса, - внушительно добавил я.
- Мне некогда.
- Всем некогда!
- Слушай, Ваня Печкин, ты можешь хоть раз что-нибудь пожертвовать классу: или время, или отметку? Можешь? - воззвал я, почувствовал, что надо брать круче.
- Это вон пусть Садовкина оценки жертвует, у нее много пятерок! - недовольно мотнул головой Ваня Печкин. - А мне нечем жертвовать, у меня двойки!
- У всех двойки! - отрезал Шулин.
- И меня спросят.
- Сегодня не спросят. Придет новая учительница. А новые сразу не спрашивают, сначала знакомятся! - попытался я внушить Ване Печкину здравую мысль.
Но он не сдался.
- Ага, это с вами будет знакомиться, а меня спросит! Не мешайте! - И, открыв учебник, опять углубился в него, равнодушно выставив свою макушку.
Я со злости чуть не влепил ему щелчок в эту макушку, но под жидкими волосенками различил какую-то коростинку и брезгливо махнул рукой. Авга буркнул: «Балда ты осиновая с медной нашлепкой», - и мы отошли. Наш поход в массы провалился. Еще бы! Если уж буря целого класса не раскачала Ваню Печкина, что тут наши хилые потуги! Оставалось надеяться, что и без него дело обойдется, - вон как народ оживлен.
По звонку все суматошно расселись, но вместо новой учительницы опять вошла Анна Михайловна со своей дирижерской палочкой, двухцветным карандашом. Постучав по столу, она несколько виновато произнесла:
- Ребята, снова неувязка.
- И эта заболела? - спросил кто-то.
- Нет. Амалия Викторовна думала, что ее уроки начинаются с третьего. Я только что звонила ей. Она выходит, но знаете, человек пожилой, пока дойдет, пока найдет, будет конец урока.
- Хорошо! - вздохнуло полкласса.
- Напрасно радуетесь! Кое-кому эти последние занятия нужны как воздух! Смотрите, как бы ваши легкие вздохи не обернулись тяжестью! - строго заметила завуч, и в этом была истина, которая касалась и меня; правда, я не вздыхал облегченно, потому что был заинтересован в Амалии Викторовне. - Сейчас придет библиотекарь и почитает вам что-нибудь, так что никакого шума, спокойно оставайтесь на своих местах!
Забор вскочили сказал:
- Анна Михайловна, отдайте этот час в наше распоряжение! Мы хотели задержаться после уроков, но раз так, то лучше сэкономить время. Нам нужно провести междусобойчик.
- Что провести?
- Междусобойчик!.. Ну, разговор то есть!
- Очень хорошо! Пожалуйста, поговорите, - улыбнувшись, согласилась завуч. - Я вам нужна?
- Нет.
- Только тихо. Обещаете?
- Обещаем! - крикнули мы.
- Чш-ш! - и Анна Михайловна вышла.
Васька стремительно оказался у стола с тетрадкой в руке, поправил пятерней прическу и сказал:
- Видите, как складно все получается! Сама фортуна за нас!.. Итак, на чем мы остановились?
- На мыльных пузырях, - подсказал мишка Зеф.
- Да! Пора кончать с мыльными пузырями! А для этого есть только один путь - дело! Вот и займемся делом!.. Я все объяснил, вы все поняли - прошу!.. Придумайте сколько угодно вопросов, но чтобы участвовал каждый. Кстати, если поработаем в темпе, то спасем от голода собаку Вани Печкина!
- Нечего обзываться! - огрызнулся Ваня Печкин.
- Что? У тебя уже вопрос?
- Нет у меня вопросов!
- Тогда не фыркай, а думай! Ну все, сажусь и пишу!
- Ну? - подстегнул Забор, остановив взгляд на мне.
Насчет условного знака мы не договаривались, но это был почти знак. Я собрался с духом, подтянул ноги, чтобы встать, но тут Вовка Еловый спросил:
- А в стихах можно?
- Еще бы!
- Тогда пиши:

Скажи-ка, разлюбезный друг,
Как ты проводишь свой досуг?

- Прекрасно, Вовка! - под веселый шумок воскликнул Забор.
Он еще не записал, а уже поднялась Садовкина.
- А вот интересно, кто в жизни важнее: мальчишки или девчонки? - спросила она.
- Мальчишки! - заорали пацаны.
- Девчонки! - завопил прекрасный пол.
- Споры потом! - пресек Васька. - Потом наспоримся до хрипоты! Так, записываю...
Довольный Авга шепнул мне:
- Один мой вопросик склюнули!
- Пусть клюют, лишь бы аппетит был! А ты говорил - молчок! Это как бы нам молчать не пришлось!
Вовка Еловый опять вскочил.
- У меня еще!
- Прорвало поэта! - заметил кто-то из девчонок.
Вовка засек, кто это сказал, простер руку в ее сторону и продекламировал:

Скажи-ка, друг мой разлюбезный,
Полезный ты иль бесполезный?

- О, пойдет! - подхватил Забор.
Тут же ввернул вопрос Мишка Зеф:
- А ты бы учился, если бы тебя заставляли?
- Блеск! - отреагировал комсорг.
- И наконец, последнее, - взмолился Еловый. - уж дайте высказаться, и клянусь - больше ни звука!

Друг разлюбезнейший, скажи,
Ты часто утопал во лжи?

- О’кэй! - приветствовал Васька.
Справа подняла руку Лена Гриц.
- Можно мне? - И, спохватившись, что не на уроке, встала, ощупывая пылающие щеки. - Раз договорились от души, то от души. Только не смейтесь, а то я разревусь... Сейчас... Было ли тебе так трудно, что хотелось умереть?
Вопрос, видно, стоил ей мучительной борьбы, потому что она еле-еле договорила его - губы задрожали и глаза заблестели. Напряженно улыбаясь, девочка нерешительно оглядела нас, как бы проверяя, не смеется ли кто, но стояла тишина, которая вдруг подействовала на Лену сильнее, чем, может быть смешок, - она порывисто села, ткнулась в ладони лицом и расплакалась.
Среди общего веселья это было так неожиданно и странно, что Васька растерялся.
- М-мда... Кха... Ну что ж, толковый психологический вопрос - бодро заключил он, мимикой торопя нас что-нибудь быстрее говорить, чтобы отвлечь внимание от Лены.
Но и мы сбились с толку, и неизвестно, сколько бы продлилась эта заминка, если бы не нашелся Авга. Он не вышагнул, а вылетел в проход, запнувшись о ножку стула, и выпалил:
- А кто хочет в деревню?.. Жить! Навсегда!.. Мясо выращивать! Хлеб пасти! - Тут уж, несмотря на неловкость, все прыснули. - То есть, конечно, хлеб выращивать и мясо пасти! То есть скот, понятно! - Не знаю, нарочно Шулин заплел язык, чтобы разрядить обстановку, или от волнения, но класс оживился опять. - А что? Едят все, а еду делать некому!
- А сам-то почему сбежал? - крикнул Зеф.
- А чтобы вас агитировать! - вывернулся Авга.
- Без дискуссий! - призвал Забор. - Садись, Август!.. А вопрос, между прочим, что надо - социологический! И очень кстати, потому что еще вилами по воде писано, кто кем будет и кого куда занесет. Браво, Шулин!
Вот тут-то и разгорелись срасти. Класс закружило, подхватило и понесло... Васька едва успевал фиксировать. Он молодец, не расхолаживал людей, не укорял, что, мол, такой-то вопрос мелкий, а этот нечеткий, а тот вообще уже был, он писал все подряд. Потом разберемся. Как говорится, куй железо, пока трамваи ходят! Я уже не опасался за судьбу анкеты, а лишь сдержанно восторгался, что народ пошел за нашей идеей...
- Good day, my friends! - раздалось внезапно от двери. Там стояла пожилая, грузная женщина, с устало-добрым лицом и в очках. - Sorry for being late, but you know, better late than never, as both english and russian people say. There rest ten minutes. I think it would be enough for beginning!.. My name is Amaliya Viktorovna.

(Добрый день, друзья!.. Простите, что опоздала: но вы знаете, лучше поздно, чем никогда, как говорят и русские и англичане. Осталось десять минут, и я думаю, что этого достаточно для начала!.. Меня зовут Амалия Викторовна!)

Ошарашенные, мы все встали.

Продолжение

Главы | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 |

Выход