Главы | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 |

Глава двадцать вторая

«Сплотились, называется!.. Узнали друг друга!» - мелькнуло у меня в голове, когда я сбегал по лестнице.
Тетя Поля была на месте. Она, что-то посасывая, пила чай из большой зеленой кружки. Я досадливо поморщился, что и тут сейчас придется говорить, объяснять, втолковывать, и уже собрался было в одном пиджаке выскочить наружу, но она узнала меня и молча распахнула раздевалку. И чуть погодя, когда я растворился среди стоек, донесся ее голос:
- Опять что-нибудь?
- Да-а! - скривился я.
- Вот неймется людям!.. Сделай меня бог снова девчонкой да посади за парту, я бы не знаю какой была! Шелковой! По струнке бы ходила, получала одни пятерки и молилась бы на всех!.. И что ж ты натворил?
- Обозвал.
- Опять? Да ты что, сбесился, что ли? - поразилась тетя Поля. - И опять учителя?
- Нет, пацана.
- Ну, это не страшно! Мало ли вы друг дружку на бегу обзываете! Это учителя нельзя! А друг дружку можете крестить как душеньке угодно!
Я вдруг поймал себя на том, что медлю и не свою куртку ищу, а чужие перебираю, да и с тетей Полей разговорился, чтобы помедлить. Может быть, вдогонку мне пошлют кого-нибудь, чтобы вернуть меня? Ведь я действительно ничего страшного не сделал! Я лишь хотел проучить Печкина-старшего. По-моему, Анна Михайловна с Ниной Юрьевной и сами бы не прочь хватить Печкина-старшего по мозгам такой же дубинкой, но им дубиной нельзя - они педагоги, им веером можно, от которого Печкин только зевнет, а вот пусть-ка он теперь почухается!.. И Забор одобрит меня - он жаждал  встряски, наверное, не такой, но уж какая получилась.
Послов не было. Я бы все равно, конечно, не вернулся, хотя мне и хотелось, но послы бы как-то взбодрили меня. Что ж!.. Я запахнулся плотнее - и на улицу. Почему-то решив, что за порогом так же метельно и холодно, как и в тот мой уход, я даже растерялся, когда окунулся в свежесть, теплынь и солнце.
У подъезда стоял отцовский «уазик». Дядя Гриша, увидев меня, крикнул:
- Здорово, Аскольд! Как оно?
- Вы куда сейчас?
- В гараж. А ты?
- Домой, если попутно.
- Ну, садись! - Кивнув направо, дядя Гриша спросил:
- Крюк давать будем?
- Зачем?
- А за той Красной Шапочкой!
- Нет, Красную Шапочку волк съел.
Напомнил услужливый дядя Гриша: и хотя форум заглушил мою сердечную боль, она все-таки отозвалась. Я вспомнил, как мы похитили Валю, как она сидела вот тут, на моем месте, опытно наклоняясь при поворотах - поднаторела с Толик-Явой, и стал хмуро следить за мотоциклами - сейчас у этих голубков самое прогулочно-розовое время...
У железнодорожных касс я выскочил и поспешил домой, надеясь, что если гонцов за мной не отправили, то хоть позвонят. В квартире было прибрано и пустынно. Раздевшись, я перещелкнул тумблер на «in», прошел к себе и, повалившись в кресло, нащупал в подлокотнике холодные кнопки, но пускать магнитофон не стал. Мне вдруг захотелось чаю, горячего, крепкого, с сахаром. Я обрадовался, что еще могу чего-то остро желать, сбегал на кухню и включил печку.
И тут на подоконнике я увидел строй сосновых шишек. Вчера в жажде истребления я забыл про них, а то бы уничтожил, и сейчас вздрогнул от радости, осторожно, словно едва оперившегося птенчика, взял одну и посадил в проволочно-кудрявую шевелюру Меба, а потом огляделся - не остались ли шпаргалки. Но шпаргалок не было.
Брякнул телефон. Ага, вот оно, начинается! Нажав роботу нос, я ответил:
- Да.
- Эп? - Как молния сверкнул этот голос, и я онемел. - Эп!.. Алло! Ты слышишь меня?
Я медленно опустил трубку, но быстро сорвал ее, когда телефон зазвонил опять.
- Алло! Эп!.. Ты почему молчишь?
Как мне хотелось слушать и слушать ее...
- Эп! Ты же там! Я слышу твое дыхание!.. Что случилось? - все с большим волнением спрашивала Валя. - Почему ты молчишь?
Я наконец выдавил:
- Мне нечего сказать.
Валя звонила еще дважды, Меб достоверно отвечал, что это квартира Эповых, а я стоял рядом, снова подавленный, парализованный и убитый. Не помню, как я оказался в кресле и сколько времени так просидел, но двери вдруг распахнулись, и появилась Валя. Стрельнув взглядом в кухню и гостиную, она вошла ко мне, прикрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной, как тогда у нее дома, при первой встрече,  и прошептала, широко открыв полные тревоги глаза:
- Эп, что случилось?
- Ничего, - ответил я, охваченный какой-то мертвящей радостью. - Я вчера был у вашего дома.
- Когда?
- Вечером.
- И что? - насторожилась Валя.
- И все видел.
- Что все?
- И мотоцикл, и Толик-Яву, и тебя.
- Так, - сказала она, потупившись.
- И еще я видел, как ты целовала его, - с трудом проговорил я и отвернулся.
- Врешь! - крикнула она и испуганно закусила пальцы, косясь по сторонам.
- Дома никого, - успокоил я.
- Врешь, Эп! - тише повторила она. - Ты не мог видеть, как я его поцеловала, потому что я не целовала его. - Валя шагнула к дивану и уперлась коленками в его валик.
- Или он тебя.
- И он меня не целовал! Он хотел только!.. Эп, - она чуть присела и издали заглянула в мои глаза, - признайся честно, что ты ведь не видел поцелуя.
В запальчивости я внушил себе, что видел все подробности, но тут вспомнил, что действительно, самого-то поцелуя и не видел, и, почувствовав, что начинаю краснеть, опустил голову.
- Вот то-то! - Валя выпрямилась и даже чуть притопнула ногой. - А если ты был до конца...
- Не хватало мне быть до конца!
- И жаль! Ты бы видел, как я его треснула! С него даже шлем слетел и скатился в лужу!
Какое-то щемящее облегчение стало заполнять меня, но я, нарочно не поддаваясь ему, сказал:
- Это уже детали. Главное, существует сам Толик-Ява... Надеюсь, он-то не мираж?
- Вот с этого и надо было начинать, - проговорила Валя и, отвернувшись от меня, присела на диванный валик. - Толик-Ява не мираж. Он был. и мы дружили. Почти три месяца. До вчерашнего дня. И я бы не скрыла от тебя, если бы ты спросил. Я все думала: вот-вот спросишь, а ты?.. Как будто нашел меня на необитаемом острове, одну-одинешеньку! А я жила среди людей! За мной мальчишки бегают и дерутся из-за меня!.. Толик-Яве и песку в бак насыпали, и колеса протыкали, и лупили... Я за тебя опасалась. Пронюхают, узнают - и все! Ты же драться не умеешь?
- Кто тебе сказал? - нахмурился я.
- Чувствую! - Я хотел возразить, что, мол, за тебя бы сумел, но промолчал. - Вот видишь, не умеешь!.. Да ты и сам вчера доказал. Я бы на твоем месте ему глаза выцарапала. А ты сбежал!
Да, это был колючий упрек. Правда, я сбежал не потому, что испугался драки, нет, мне просто эта мысль не пришла в голову, а если бы пришла, то не знаю, кинулся бы я или нет. Зеф, мерзавец, сорвал мне ту стычку - я бы сейчас был уже опытным! Хотя дерутся, по-моему, не ради победы, а ради драки, чтобы поддержать собственное я. Сколько я видел потасовок - все они кончались ничьей, начистят противники друг другу физиономии и разойдутся, довольные, как два победителя.
Видя мои раздумья, Валя сказала:
- Ничего, Эп, все еще впереди. - Она пересела на диван, рядом с валиком, одернула свою черную мини-юбочку и сцепила руки под коленями. - Нет у меня больше Толик-Явы, нет никого. Один ты... Вот это я и хотела тебе вчера сказать, что я теперь только твоя. Да, видишь, не успела. Говорю сейчас. Решай теперь сам.
И оба мы грустно уставились в пол, в одну, кажется, точку, так что мой взгляд, как бы отражаясь, переходил в Валин. Я понял, что случилось чудо, что меня, как замороженную лягушку, погрузили в теплую воду, и вот я оттаиваю, медленно и верно, уже чувствуя, что буду жить, но еще не пытаясь шевелиться, чтобы случайно не хрупнули переохлажденные клетки. Валя, точно уловив мое состояние, не спешила тормошить меня, а продолжала отогревать тихим голосом:
- Я специально купила Свете и Николаю билеты в кино на восемь часов, чтобы остаться одной. И они ушли. А я села у приемника и стала ждать. И услышала. Правда, шум был и треск какой-то, но услышала. И сразу хотела позвонить, но тут он забибикал под окном. Мы договаривались встретиться вечером. Ну, я ему и выложила, что, мол, все! Он, конечно, понял, что у меня кто-то появился, выпытывал, обещал выследить. Боюсь я. У него дружков полно.
Словно очнувшись, я сказал:
- У меня тоже. Авга Шулин вон свистнет - и весь Гусиный Лог будет тут как тут! - плел я святую ложь, чтобы только успокоить Валю, но, кажется, еще больше растревожил, а сам уже прикидывал возможные варианты действительной драки. Мы сейчас были с Валей как бабушка с дедушкой, обсуждающие какие-то хозяйственные вопросы. Валя вдруг насторожилась, принюхиваясь:
- Эп, утюгом пахнет!
- А-а! - воскликнул я, бросаясь в кухню.
На левой, самой маленькой конфорке, куда я недавно ставил блестящий никелированный чайник, угрожающе-молча восседало мрачное фиолетово-пятнистое пугало. Я схватил его тряпкой и сунул под холодную струю. Чайник затрещал и с шипением пустил к потолку клубы пара и чада. Валя открыла форточку и полотенцем давай выгонять чад, как мух. Я выключил печку и замахал маминым передником, но сообразил, что проще открыть дверь на лестницу и все мигом вытянет. Распахнув дверь, я обомлел: по лестнице во главе с Шулиным, Забровским и Зефом поднималась целая ватага наших ребят, человек десять. Я выскочил на площадку.
- Ура-а, послы!
- Вот он! - обернувшись, сказал Авга. - Я говорил, что дома! Раз Меб отвечает, что «квартира Эповых, минуточку», значит, кто-то дома! А кому быть, если мать с отцом в школе!
- А вы звонили? - удивился я.
- Дважды, - сказал Васька.
- А-а! - протянул я, поняв, что их звонки были сразу после Валиных. - Не слышал!..
- Ну вот, он не слышал, а нам пришлось тащиться! Скорей пить - умираем! - простонал Забор, но приободрился, увидев выходящую с полотенцем из кухни Валю. - О, да ты не один!.. Салют! А где хлеб-соль? Полотенце есть, а где хлеб-соль?
- Хлеб у вас, - ответила Валя.
Действительно, у всех в кулаках было по равному куску хлеба, все жевали и дружно икали. Я представил им Валю, невольно оказавшуюся как в фокусе вогнутого зеркала. Она несколько раз смущенно кивнула, а Шулина радостно ухватила за рукав. Авга ухмыльнулся, видно, поняв: раз она здесь, то что-то изменилось. Зеф, приблизившись к Вале почти вплотную и заглянув ей в самые зрачки, внушительно проговорил:
- Миша! Цыган!.. Хочешь - докажу? Пожалуйста! Ты не сестра Аскольда Эпова и не соседка. Твоя фамилия Снегирева! И ты учишься в седьмой школе! Все правильно?
- Все!
- Я тебе понравился?
- Да.
Мишка закрыл глаза и повалился. Его поймали, поставили и смеясь, хлынули за Валей в кухню пить, отфыркиваясь от космического запаха перекаленно-горелого железа. Я задержал Ваську в коридоре и удивленно спросил:
- Почему вы такие веселые?
- Это на нервной почве!
- А почему вы здесь?.. Как форум?.. Где остальные ребята?.. Ничего не понимаю...
- Остальные внизу. Весь  класс.
- Как? И вы?..
- И мы!.. Предки такой хай подняли, на Печкина-старшего и папу Зефа так навалились, что Анна Михайловна с Ниной Юрьевной нас попросили немножко погулять. - Васька икнул, махнул рукой и опять куснул хлеб. - Представляешь мое положение?.. Я же комсорг, надо вести политику! Вот мы и решили согласиться с учителями и дать им поговорить между собой, без нас. Ну, и наших уломал, это... как ты там, Авга, говоришь-то? - спросил он Шулина, подошедшего с кружкой воды.
- Не бзыкать!
- Во-во, не бзыкать... Слушай, Эп, ты серьезно школу бросать надумал?
- Думаешь, не останусь ли со свечным огарком? Нет, Васька, просто меня Печкин разозлил. А школу мы окончим вместе... Значит, вы возвращаетесь? - спросил я.
- Не вы, а мы! - поправил Васька, отрываясь от кружки и держа меня в пеленге своего безжалостного взгляда. - А-а, спасибо!.. И ты идешь! Заварил кашу - расхлебывай! Каждому комсомольцу - по шишке!
В дверь сунулась голова Вани Печкина.
- А дуракам дают пить? - спросил он.
- Заходи, заходи, - сказал я.
- Все мы тут дураки, - заметил Шулин.
- Верно, все мы дураки, - согласился Забор и хлопнул меня по плечу. - Давай собирайся!
- Я готов.
- Ну, пошли. Эй, орлы, айда!
- Я сейчас догоню вас, - сказал я.
Васька описал взглядом полукруг, на миг задержавшись на Вале и стремительно вышел. За ним остальные.
- Эп, а заниматься? - тревожно спросила Валя.
- Будем. Только... Ты можешь не уходить? Можешь подождать меня здесь?.. Мы быстро. Делай пока уроки. Вон учебники и в папке вот, Авга принес. Мне надо, чтобы это время ты была у нас. И у меня новость есть, приятная, - загадочно добавил я, имея в виду встречу с Амалией Викторовной, о которой мне хотелось рассказать Вале не на ходу и не просто так, а толком и, может быть, по-английски, словно сдавая ей экзамен; Валя молча закивала. - Ну, и хорошо... Буллфинч. Гуд-бай! - прошептал я, пятясь и перешагивая порог.
- Бай-бай! - тихо ответила она.
Весь марш я оглядывался на полуоткрытую дверь, в которой замерла Валя, обметая кончиком косы свои губы, потом повернулся и ринулся вниз.

г. Братск

Главы | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 |

Геннадий Михасенко - автор повести "Милый Эп".
Рассказ о писателе, факты биографии, стихи.

Выход