Иван Нефёдов

«Это наш кадр!»

В составе передвижного бурового отряда нас четверо: бурильщик Ёлкин, первый помбур Чеверда, тягачист (он же - второй помбур) Хомчук и я, геолог (автор бухтины). Мои герои - простые советские люди, полевики. Великие романтики, как в песне: «Кто видел Север наяву - не на конфетном фантике, кого секли, как нас секут, - тому не до романтики». Но романтика в нас бурно кипела. 

Бурим у Коренных болот. Наша задача состоит в том, чтобы бурением вскрыть коренные породы, поднять керн, определить возраст породы и этим ликвидировать белое пятно на геологической карте. 

Свое название болото «Коренное» не оправдывает. Пробуренные нами картировочные скважины до глубины 50 метров и глубже не вскрывают коренных пород. Коренное болото с вертолета смотрится как громадная желто-зелено-бурая полосатая тигровая шкура. Упадешь - пропадешь... 

Очень убога природа в этом районе!.. Черные топи. Всюду оголенные морозами корни деревьев, будто готовые дуги. Багульник не пьянит, а воняет тухлым яйцом. Редко встречаем любопытных крапчатых, сизо-синих погонышей (болотных курочек). 

В палатке из-под якутской железной печки идет горячий пар. Оттаивает мерзлота. Рубим топорами до глубокой ночи мерзлую почву. Делаем канавки для отвода талой воды. Спим, как в парной бане, вдыхая туберкулезную влагу с паром. Перед сном наш бурильщик Ёлкин всегда рассказывает один и тот же случай из своей полевой жизни, как в его палатке завелись клопы. Домашние клопы были привезены начальником отряда вместе с вьючным ящиком. Кровососы расползлись по складкам палатки, залезли в спальные мешки и не давали покоя никому весь сезон. И с тех пор вьючные ящики геологи называют «клопятником». Молодежь, помощники бурильщика, нарочно чесались и, в отместку своему бурилу (они за глаза называли Ёлкина «бурилом»), рассказывали про дураков. 

- Вот слушай, Ёлкин! На свете всего четыре дурака. Первый дурак - кассир. Своих денег не имеет, а всю жизнь считает чужие. Второй дурак - поп. На похоронах все плачут, а он поет. Третий дурак - геолог. Ничего не потерял, а всё ищет. 

После третьего дурака «бурило» долго и глухо - до кашля - смеялся. Потом спрашивал: «Кто четвертый дурак?». - Я отвечал: «Тот, кто спрашивает». И так Ёлкин каждый раз ловился, но был доволен, что с ним дурака поровну делил и геолог. 

На Коренных болотах бурим последнюю скважину. Бурильщик Ёлкин опоясан широким ремнем, чтобы при подъеме обсадных труб не выпустить грыжу. Пробурили 80 метров. Подняли, наконец, коренные породы. Не золотом красна геологическая карта!..

Наш обед всегда проходил во время передачи «Рабочий полдень». По казенному транзистору по заявкам трудящихся часто передавалась песня «Подберу музыку» в исполнении певца Яака Йолы. С акцентом пел певец: «Подберу музыку к тебе, подберу музыку к судьбе, подберу музыку к словам...». Молодежь включала транзистор на всю Коренную. Задушевная лирическая песня превращалась в невыносимые децибелы: комары падали в суп, лягушки прекращали квакать, длинноногие водяные тараканы опрокидывались на спину. «Бурило» кидал тарелку с супом в костер. Потом молча подходил к транзистору и зло выключал надоевшую песню. 

На второй день не было заявки на песню «Подберу музыку». Пели песню: «Крутится-вертится шар голубой». Ёлкин балдел. И не заметил, как один выхлебал кастрюлю горохового супа...

...Однажды у Ёлкина заболела правая нога. Появилась краснота с копейку ниже коленной чашечки. Он всем показывал красноту и доказывал, что началась гангрена. Вертолет увез больного в Ухту. Дней через десять радист передал нам, что наш «бурило» найден в поселке Дальнем, прихвачен тепленьким и лично начальником партии Мельниковым доставлен на аэродром, уложен в вертолет в невменяемом состоянии. Вертолет точно опустился на Коренное болото меж четырех красных флажков. Бортмеханик, не опуская лестницу, мешком вывалил спящего бурильщика на мягкую коричневую клюквенную кочку. Часа через два Ёлкин очухался и оставил свое место «приземления». Грязный и мокрый добрался до теплой палатки. Порылся в карманах. Нашел аптечный пузырек «огуречной» настойки. Опохмелился. 

- Как меня зовут? - был задан нам вопрос. Ответ не последовал. От неожиданного вопроса повисла тишина. 

- Я повторяю: как моя фамилия? - и вытряхнул в бородатый рот второй пузырь «огурчика». Оказывается, наш бурильщик за десять дней разгула до того «залечил» гангрену, что забыл свои имя и фамилию, в точь, как герой из повести Майю Лассилы «Воскресший из мертвых» - Ионни Лумпери, который пропил свое имя, фамилию, свой гроб вместе с могильным крестом. 

На второй день после «приземления» Ёлкин поставил брагу. Отнес тяжелую флягу к большому муравейнику. В центре муравейника сделал воронку и утопил кипящий алюминиевый сосуд в парящее гнездо. Надежно замаскировал. Сладкоежки-муравьи жадно облизывали с поверхности фляги сахарный сироп и зорко охраняли драгоценный саркофаг. 

До дня рождения Ёлкина буровики бурили день и ночь: наверстывали упущенные метры. В обед Яак Йола не портил Ёлкину настроения. Работа шла полным ходом под комариную музыку. Помощники Ёлкина соскучились по песне «Подберу музыку». Написали заявку в Москву в радиокомитет: «Дорогие товарищи из передачи «Рабочий полдень»! Очень просим передать любимую песню нашего бурильщика Ёлкина Глеба Ивановича «Подберу музыку» в исполнении певца Яака Йолы. Ёлкин Глеб Иванович работает пятнадцатый год в полевых партиях Ухтинской геолого-разведочной экспедиции (г. Ухта, адрес...). Он является кавалером орденов Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». Ёлкин Г. И. - член КПСС и член парткома своей экспедиции. Работает без отпусков. Ежегодно отпускные перечисляет в фонд Мира. Считает единственной радостью труд и песню «Подберу музыку». 

Оказывается эта заявка была отправлена с вертолетчиками в день выезда Ёлкина на «отгулы» в Ухту.

В обед, на третий день после погребения фляги, мы услышали по транзистору заявочную песню. Ёлкин, наконец-то, по радио узнал свою родную фамилию, имя и отчество. Для надежности записал в свой буровой блокнот: «Ёлкин Глеб Иванович...» и сразу почувствовал радость второго рождения. Вспомнил, что в «животе» муравейника бурлила брага. Прежде чем сказать себе: «Пора!», он угрожающе произнес, обращаясь к нам: «Меня зовут Глеб Иванович, а не Бурило! И запомните навсегда - Ёлкин Глеб Иванович! С сегодняшнего дня нет четвертого дурака! А есть один-единственный дурак! Вот он - геолог! - пальцем показал на меня. - И два придурка: помбур с тягачистом! А я - Глеб Иванович Ёлкин! Поняли?!»

Бурило схватил свою кружку и отправился к муравейнику отмечать «второе рождение». 

Все думали, что Ёлкин - одинокий холостой мужчина. Но состряпанная заявка в «Рабочий полдень» сыграла роковую роль в судьбе Глеба Ивановича. Его жена и двое детей нашли по радио мужа и «пещерного» папу. В экспедицию поступил исполнительный лист: «Удерживать со злостного неплательщика алиментов Ёлкина Г. И. в размере 50 % заработной платы до совершеннолетия детей». Бухгалтерия экспедиции зарегистрировала в специальный журнал учета 697-го алиментщика. Главбух УГРЭ, довольная пополнением в полку алиментщиков, заметила:

- Это «наш кадр»!..

А в это время «пещерный» папа, находясь в поле, еще не зная об исполнительном листе, раскладывал пасьянс в палатке. Пасьянс не складывался.